Леонид Ляшенко - История. История России. 10 класс. Углублённый уровень. Часть 2
Самодержавие и дворянство. В мае 1883 г. Александр III выступил перед волостными старшинами, собравшимися в Москву на коронацию, призвав их не «верить вздорным и нелепым слухам и толкам о переделе земли» и во всём следовать «советам и руководству ваших предводителей дворянства». Царь тем самым указал на дворянство как на главенствующую силу на местах, которой надлежит заниматься и нуждами крестьян.
Для поддержки дворянского землевладения в 1885 г. был создан Дворянский поземельный банк. Потомственным дворянам под залог имений банк предоставлял долгосрочные ссуды под льготные проценты. В банк, как правило, обращались помещики, не сумевшие перестроить хозяйство. Полученные ссуды чаще всего в хозяйство не вкладывались, а просто «проживались». Миллионы, вложенные правительством в «экономическое вспомоществование», дворянству пошли не впрок.
Россия уже сделала первые шаги к бессословному обществу. Поэтому поддержка сословных привилегий дворянства, имевшая целью упрочить устои общества, создать опору для власти, способствовала на деле обострению общественных противоречий.
Вопросы и задания1. Охарактеризуйте Александра III как личность.2. Охарактеризуйте отношение Александра III к реформам его отца. В чём конкретно выразился отход императора от курса Александра II? 3. Как развивалась борьба либеральной и консервативной группировок в «верхах»? Почему М. Т. Лорис-Меликов, А. А. Абаза, Д. А. Милютин вынуждены были уйти в отставку? 4. Раскройте суть термина «представительное управление». 5. Объясните, почему период министерства Н. П. Игнатьева стал для Александра III переходным. Как изменилась его позиция после отставки министра? 6. Проанализируйте, чем была обусловлена победа консервативных сил. В чём проявилась несостоятельность либеральной бюрократии? 7. Объясните, почему в России не сложилась коалиция либералов, демократов и социалистов.
§ 86 – 87. План контрреформ как основа внутренней политики Александра III. Внешняя политика
Первые пореформенные десятилетия показали, что самодержавие плохо уживалось с учреждениями, появившимися в результате реформ 1860-х гг. Местное самоуправление, новые суды, университетская автономия внесли противоречия в систему управления, лишив её дореформенной целостности и монолитности. Власть, по природе своей призванная быть всеохватывающей и монопольной, не могла мириться с теми зачатками демократии, что были заложены преобразованиями.
Университетская контрреформа. Университетская реформа 1884 г. стала первой из намеченных контрмер по возвращению страны к дореформенному состоянию. Подготовленная ещё при министре народного просвещения Д. А. Толстом, она тогда пришлась не ко времени и была отложена в связи с его отставкой. С возвращением Толстого к государственной деятельности и назначением министром народного просвещения его ставленника И. Д. Делянова проект университетской контрреформы был обречён на успех. Он ставил целью ликвидацию университетской автономии, полное огосударствление университетов.
В Государственном совете против нового устава высказалось большинство. Царь присоединился к меньшинству, решив тем самым участь университетской автономии.
Устав 1884 г. ограничивал самоуправление университетов, усиливая власть попечителей учебных округов и Министерства народного просвещения. Ректор, декан, профессура, избиравшиеся самими преподавателями из своей среды, по новому уставу назначались министерством. Наряду с факультативными вводились и государственные экзамены, принимавшиеся не профессурой, а чиновниками Министерства народного просвещения, что ставило учебный процесс под их контроль. Какие-либо корпоративные организации студенчества уставом запрещались. За попытку протеста студенты отныне могли быть отданы в солдаты.
Университет, где под контролем государства находилось бы не только качество преподавания, но и сама благонадёжность профессуры и студентов, должен был способствовать формированию казённой интеллигенции. Ей, обслуживающей самодержавие, надлежало руководствоваться интересами власти.
Среднее и начальное образование. Высокая плата за обучение в гимназиях и его продолжительность, трудности, связанные с изучением древних языков, так и не стали преградой для тех разночинцев, кто жаждал попасть в университет. Упорство, воля, самоограничение и самодисциплина, помощь меценатов и благотворителей помогали преодолеть препятствия.
Между тем принципом политики в области образования в последней четверти XIX в. становится ограничение доступа к нему для непривилегированных слоёв, особенно для трудовых низов. В 1887 г. выходит циркуляр, предписывавший не принимать в гимназии детей кучеров, лакеев, поваров, прачек, мелких лавочников и т. д. Прозванный «циркуляром о кухаркиных детях», он ярко раскрывал антидемократизм самодержавия. Власть отчуждала от гимназий и тем самым от университетов, куда путь был только через гимназию, целый пласт трудового населения.
В 1880 – 1890-е гг. правительство предпринимает меры по передаче начального образования в ведение церкви. Синод призывал к этому ещё с 1860-х гг., требуя покончить с «земской привилегией» в деле образования. Идеологи самодержавия Победоносцев, Катков, Мещерский, поддерживая это требование, доказывали, что знания для народа не столь важны, как вера. Закон 1884 г. предусматривал учреждение при церквах начальных – двух– и четырёхгодичных – церковно-приходских школ, подчинявшихся Синоду. В 1891 г. Синоду были подчинены народные школы (учреждавшиеся на счёт сельских общин, там, где не было земских или церковно-приходских школ). Число церковно-приходских школ с нескольких тысяч в начале царствования Александра III к его концу выросло до 30 тыс. Однако на народное образование у правительства всегда не хватало средств. Общество в отличие от государства и церкви средства на народное образование находило, умножая число земских школ и тем самым нарушая планы самодержавия.
На пути к земской контрреформе. Одновременно с проведением университетской контрреформы 1884 г. министр внутренних дел Д. А. Толстой разработал проект земской контрреформы. Он предусматривал ликвидацию выборности земских органов, а также их всесословного характера. Земства теряли свою независимость, становясь частью государственной системы.
Проект министра отвечал намерениям царя, ненавидевшего «земский парламент», как называли земства в консервативной печати. С особой враждебностью Александр III относился к принципам выборности и всесословности. Он всей душой разделял мечту об очищении земства от «недворянских элементов». Но император был реалистом, отдававшим себе отчёт в том, что земства органически вошли в русскую жизнь: Европейскую Россию уже невозможно было представить без земских школ и больниц, учителей, врачей, агрономов. Император понимал, что достижение главной цели – уничтожения местного самоуправления потребует много времени.
Важным шагом на пути к этому явилось «Положение о земских начальниках» (1889). Назначавшиеся губернаторами из среды местного дворянства, они сосредоточили всю полноту власти на местах. К земским начальникам перешли и функции мирового суда, по «Положению» 1889 г. упразднённого. Им подчинялись сельское и волостное управления. Земские начальники могли приостанавливать и отменять решения сельских сходов. Крестьянство, по сути, попадало в личную зависимость от земских начальников: они могли без суда подвергать крестьян штрафам и арестам.
«Положение о земских начальниках» решало ряд важных для верховной власти задач. Оно укрепляло её позиции на местах, подчинив ей крестьянское самоуправление. «Положение» создавало эквивалент помещичьей опеки, уничтоженной реформой 1861 г. Одновременно закон 1889 г. обеспечивал условия для престижной службы дворян на местах.
Следующим шагом в наступлении самодержавия на местное самоуправление было «Положение о земских учреждениях» (1890). Оно ограничивало независимость земств, поставив их под контроль бюрократии. Ни одно значительное земское постановление не могло быть отныне реализовано без санкции губернатора или даже министра внутренних дел.
«Положение о земских учреждениях» усиливало в них позиции дворян путём увеличения числа дворянских гласных: имущественный ценз для них был понижен. Ущемлён был не только принцип всесословности, но и выборности. Крестьяне лишались права избирать гласных непосредственно от себя: они назначались губернатором из числа выборных представителей от крестьянства. Основные производители страны снова оказывались самыми бесправными. Власть, заявлявшая о своём единстве с народом, о своей заботе о его благе, последовательно устраняла народ от участия в общественной жизни, ограничивая его даже в возможности решать хозяйственные дела местного значения.
